Театр – уникальное место. Под своей крышей он объединяет людей одной из самых интересных профессий – актеров. Служить в театре – это значит не только получать признание зрителей и удовольствие от работы, но и репетиции до утра, нехватка времени и соответственно сложности в поиске счастья в личной жизни. Однако пары актеров Московского областного государственного театра юного зрителя своим примером доказывают: в их изменчивой профессии есть место настоящей любви, преданности и семейной гармонии. Наша редакция начинает цикл публикаций о таких актерских парах. Сегодня вы познакомитесь с Мариной Виноградовой и Михаилом Шелухиным. Они совмещают успешную актерскую карьеру и насыщенную семейную жизнь уже почти 40 лет.
— Здравствуйте, очень приятно познакомиться с легендарной парой театра, вы вместе уже целых 37 лет. Расскажите, пожалуйста, вашу историю знакомства.
Марина Виноградова (М.В.): Мы учились в Новосибирске в государственном театральном институте. Были однокурсниками. И вот вместе со второго курса и до сих пор. А поженились мы в 1980 году, 37 лет уже.
Михаил Шелухин (М.Ш.): Да, уже столько лет вместе и без перерыва (смеется). Первый курс проучились, ничего не понимал, а вот вдруг на втором курсе так щелкнуло и все. И с тех пор, и не жалею ни о чем (смеется). Хотя всякие перипетии бывали, люди мы живые, но ничего такого страшного не случилось.
— Что вам помогало сохранить отношения столько лет? Сейчас это такая редкость.
М.Ш: А мы как-то друг друга понимали хорошо. Марина – человек надежный. Она мне не только как женщина была интересна, но еще и как человек, как друг, с которым можно и поговорить обо всем, который поймет всегда.
— Как вам работается вместе в одной сфере, в одном театре?
М.Ш: Театр – машина сложная. Страсти, зависть, так сказать, тщеславие и так далее и тому подобное. А мы достаточно самодостаточные по отдельности и вместе. И людям бывало, это не очень нравилось, наверное. Тяжело смотреть, когда у людей все хорошо, тем более у коллег. Многие тяжело это переживали и пытались строить всякие козни. Такое бывало, конечно.
Мы же начали в Новосибирске, потом почти 18 лет работали в Костроме. Нас там и на улицах узнавали. Все было замечательно, пока не началась эта счастливая перестройка, которая многим изменила жизнь не в лучшую сторону. Нам пришлось переехать в Москву, и вот мы 13 лет в этом театре.
Это удивительная история. Мы случайно встретили нашего «однокашника» из Новосибирска, которому отдавали этот театр, как главному режиссеру. Совершенно случайно встретились на Тверской. Он нас и позвал к себе.
А у нас в тот момент достаточно серьезные проблемы были, все продали, приехали сюда, друзья позвали, но друзья занялись совсем другими делами. Поэтому мы начали все с нуля. Но все сложилось очень удачно! Театр сейчас двигается вперед, будет развиваться, я думаю. Мы сейчас более «тренерское» положение занимаем. Я с молодыми актерами уже 6 спектаклей детских поставил в этом театре, 4 до сих пор идут. Хотя иногда очень грустно, ведь мы всегда стараемся искренне ко всем относиться, но бывает, что люди завидуют. Это явление нормальное для театра. Без этого театра, думаю, не существует. Мы это как-то обошли, потому что в свое время наигрались.
— У вас в семье нет ревности к успехам другого?
М.В.: Нет, абсолютно нет. Наоборот, Миша очень талантливый актер. Он вообще человек талантливый. Он многогранный, очень творческий. Даже когда болел одно время и не был в театре, все равно руками что-то делал, что-то сочинял, писал. Он не может просто так на месте сидеть. Тем более если у него есть какой-то успех. И я люблю, когда он этим загорается, живет. Радуюсь его успехам. Я поклонница его таланта. Да и завидовать некогда, остается только помогать друг другу. Помню, я получила большую роль в спектакле у Радзинского. А у нас тогда был уже маленький ребенок. Миша меня насильно на другую квартиру отправлял, чтобы я над ролью работала, а сам с ребенком сидел.
— Как вы пришли в эту профессию?
М.В.: С детства хотела. Сначала занималась в школе хореографии. Потом поняла, что мне хочется быть на сцене, играть как актриса. Мне предлагали петь, но я выбрала синтетическое искусство, где можно и петь и танцевать, и драматические роли играть.
— А почему именно детский театр?
М.В.: Случайно. Так судьба повернулась. Когда я была молодой актрисой, у нас был режиссер, который получил должность главного в ТЮЗе Нижнего Новгорода, и он меня приглашал. Тогда мне посоветовали отказаться. Сказали, что драматическая актриса не должна уходить в ТЮЗ. Прошли годы. С возрастом я стала играть и птичек и не только. Вот так может повернуться судьба. Но я ни о чем не жалею, потому что все хорошо складывается, наоборот даже веселее.
— Где вы еще успели поработать?
М.В.: Я работала в Новосибирске, в Костромском областном театре, которому больше 200 лет. В военные годы туда присылали труппы из Ленинграда и Москвы. В связи с этим там хорошо сформировалась драматическая школа, старая школа.
— Случались ли в вашей совместной работе какие-нибудь казусы или интересные моменты?
М.В: Да, вспомнила один момент очень смешной. В какой-то период играла в одной комедии. Тогда поменяли одну актрису другого жанра со мной, и я должна была сыграть немного не привычную роль. Так сказать на сопротивление. Был такой почти голый костюм, на груди закрывали только цветочки черные, колготки еще были. Так сказать девушка легкого поведения. Муж при этом о новой роли нечего не знал. Он когда пришел на спектакль спросил: “Какой пожарный тебя этому научил?” (смеется). Он до сих пор в шоке. Это как могло быть? Такое кардинальное преображение.
— Были ли за эти годы какие-то жизненные или профессиональные трудности?
М.В.: Да, жизненные трудности серьезнейшие были. Одно время Миша лежал, у него заболели ноги, был артроз. Он не двигался, был на уколах, я ему сама их делала. Но при этом он в театре поставил 6 спектаклей. То есть на сцене он не играл, не мог из-за физической боли: у него вся кожа в корках была. Вот это была трагедия. В тот момент я повзрослела, а он за эти пять лет поседел. Он лежал дома, смотрел в окно, потому что практически не двигался, еле передвигался. А мы до этого спортивные были, бегали все время. И тут он стал так медленно ходить, и я в этом ужасе привыкла ходить тоже медленно. Ему сделали операцию, и он встал на ноги. Человек, который делал шпагаты, и вдруг вот он такой лежит. Страшно было. Это был такой период времени, лет 7 наверно.
— А что помогло справиться с такой болезнью?
М.В.: Операцию сделали сначала на одну ногу, потом на вторую. Я просто привыкла, что он у меня опора. Меня даже в театре как-то называли жена-дочка, что-то такое. Это такой ужас был. Когда он самый сильный, самый мощный, он все решающий в жизни и вдруг именно он болен. Я конечно растерялась.
— Как нашли в себе силы справиться с ситуацией?
М.В: Было страшное одиночество тогда, потому что помощи ни от кого не получала. Я ходила в церковь и обязательно молилась, ходила в храмы, без этого просто не прожила бы. Надежда на то, что Господь не оставит и будет все хорошо. И была огромная ответственность и перед сыном своим, он тогда еще только учился, поднимался. Мне нужно было не показать ему, что я на грани. Ему нужно было нормально перейти из студенчества в профессиональную взрослую жизнь. На мне была большая ответственность, поэтому раскисать мне было некогда. Ну, поплачу, похожу, порыдаю и все. Но этот период не сломал меня. Потому что я считаю, что человека надо не осудить, а пожалеть. Ведь у каждого своя проблема, своя борьба.
Алина Даудова
Метки: МОГТЮЗ, Москва, театр, театр юного зрителя, ЮАО
