Смелого пуля боится, и штык не берет. Именно этими словами ветеран Великой Отечественной войны Николай Ефимович Ковалев ответил на вопрос, что помогло ему пережить те страшные годы. На его плечи выпала нелегкая доля. Будучи юношей, он оказался в суровых военных условиях: участвовал в боевых действиях в Белоруссии, освобождал военнопленных из концлагеря в польском Гданьске, штурмовал Кенигсберг, форсировал Одер…
В преддверии Дня защитника Отечества Объединенной редакции интернет-изданий Южного округа удалось пообщаться с Героем, проживающем сегодня в Бирюлеве Восточном, и узнать о том, какие испытания ему довелось пройти.
Оккупация Смоленска
Николай Ковалев родился в Смоленской области в 1925 году. О том, как началась война, он помнит все до деталей.
– 41 год был тяжелым. О нападении немецкой армии мы узнали не сразу. В полдень с базара из Рославля приехали деревенские колхозники. Они и сообщили страшную новость. Столько было слез! Просто невозможно передать. Лето тогда выдалось очень жарким, и урожай был хорошим. А все ушли на фронт. Остались только женщины, дети и старики. Нужно было справляться. Помню еще, что через некоторое время, мы стали отправлять скот на восток. Как же мучились коровы, ведь их не доили! Так дети сцеживали молоко прямо на землю. А вскоре в наших краях появились немецкие самолеты, и началась все самое неприятное! – поделился Николай Ефимович.
В деревне, где он жил, немцы не останавливались. Когда вражеские солдаты ее проходили, в домах никого не было. Местные жители вырыли в овраге горизонтальные норы (ячейки), в которых прятались по два человека. Думали, что если попадет снаряд, то хоть кто-то останется в живых.
Во время немецкого наступления, советские военные взорвали мост, ведущий через речку Остер. В результате, противник не мог перевезти технику, и ему пришлось идти на Смоленск в обход. Ожесточенные бои на Смоленщине в тот год шли два месяца (с 10 июля по 10 сентября). Враг то наступал, то отступал, однако город был взят.
– В оккупации, конечно, никому меда не было! Население мучилось, боялось, – добавил ветеран.
Освобождение Смоленщины
В сентябре 43-го года, «когда пришли наши», Николая Ефимовича призвали в армию Рославльским военным комиссариатом.
– Нас, призывников, сразу спрашивали, ходили ли мы на охоту. Выясняли, умели ли стрелять из немецкого и советского оружия. Так, без всяких учений и подготовок нас отправили воевать на передний край, – пояснил ветеран.
В то время на территории области проходила стратегическая наступательная операция («Суворов») войск Западного фронта и левого крыла Калининского фронта. Цель – освободить Смоленск, а также не дать немецкой армии перебросить силы на юго-западное направление.
– Система была такая же, как и в 41-м: наши – только пехотные части, а, чтобы техника прошла – нет. Вокруг овраги, речки и только конный транспорт. Немцы не отступали – они шли по краям. Однако Смоленск наши освободили! – отметил Герой.
Белоруссия
После этого, Николай Ковалев принимал участие в форсировании рек Проня, Днепр и Одер.
– Сначала нас направили на Проню под Чаусами. Очень неприятный там участок: вокруг были крутые обрывы и болотистое место. Помню, с нашей стороны, возле железнодорожного моста, стоял дом, который сожгли немцы. Мы простояли там восемь месяцев. То одна дивизия пойдет в наступление, то другая. А 12 июня 1944 года состоялось общее наступление трех фронтов. Сначала наш Второй Белорусский пошел. Стратегия такова: Третий Белорусский со стороны Вильнюса, а Первый — с другой. И мы вместе с ними прорывали оборону. Немцы держали областной белорусский город, стоящий на Днепре. А мы его освобождали. По левой стороне возле железнодорожного моста перешли реку днем. Форсировала только пехота, – пояснил Николай Ефимович.
На берег поднялись у деревушки Дашковки…
В настоящее время там стоит стела, посвященная Героям Великой Отечественной войны, в открытии которой в 1976 году принимал участие Николай Ковалев.
…После этого поступил приказ направить пехотные части в сторону Минска. Как вспоминает ветеран, для выполнения здания взяли одну молодежь, легкие машины и артиллерии. В столицу Белоруссии вошел отдельный батальон по прорыву под началом Михаила Докучаева 385-й дивизии 1266-го стрелкового полка со стороны товарной станции. Он продвинулся к центральной площади города, где находился Дом правительства.
– Когда подошли к нему, начались выстрелы. Мы ответили, но немцев не увидели. Возле здания нашли два провода. Сапер и я перерубили их, думали, что это телефонная связь. А оказалось – взрывная. Минеры выяснили, что Дом собирались подорвать, – вспомнил Николай Ковалев.
Как только они отошли на площадь, по ним были выпущены снаряды. Командир батальона Михаил Докучаев связался по рации с командующим полка, который рассказал, что советские танки окружили Минск. Могли стрелять или они, или немцы. Спустя время подкрепление было в городе. После этого, 385-я стрелковая дивизия, в которой служил Николай Ефимович, отправилась в Самохваловичи.
– В Минске наши взяли в плен немецкую роту, сдавшуюся без сопротивления. А последних немцев под руки тащили. Медсестра оказала им помощь. Потом они передали всем своим, что к ним отнеслись хорошо, – отметил ветеран.
«Мы развязали руки – вышли из окружения»
В районе Самохваловичи ему запомнился совхоз имени Михаила Ивановича Калинина. В тех краях в низине стоял дом, а вокруг – возвышенность, на которой росли рожь и люпины. Здание было обнесено двумя проволочными заграждениями.
– Мы услышали выстрелы, но отвечать не стали, чтобы враг не распознал наше место нахождения. Через некоторое время к нам подошли начальник нашего штаба с переводчиком и сообщили, что командир полка Коновалов и радист Борис Томашенко находятся на возвышенности, где люпины. А кругом немцы. Нас отправили их освобождать. На пути встретили немецкую роту. Предупредили их сразу, что, если кто-то откроет огонь, мы ответим. Большая часть немцев сдалась, а остальные начали стрелять. Мы тоже. А потом завязался рукопашный бой, потому что у всех боеприпасы были на исходе. Это была моя первая рукопашная! До сих пор помню, как от этой встречи меня била дрожь! – добавил Николай Ефимович.
Когда командира освободили, поступило сообщение о том, что враги окружили штаб полка. После боя Николай Ковалев вместе с однополчанами пошли его вызволять. Как только они выполнили это задание, командир батальона Василий Воронцов связался по рации с командующим полка и сказал: «Мы развязали руки – вышли из окружения». Поступил приказ оставаться на месте, чтобы не дать противнику возможности объединиться. Потом подошло подкрепление, и вражеская армия сдалась в плен.
– Немецкий главнокомандующий шел с белым флагом и дрожал. А наш генерал Митрофан Федорович Сопрунов сказал: «Мы лежачих не бьем!», – вспомнил ветеран.
«Отравляющие вещества!»
После этого дивизию нашего Героя перебросили из 50-й армии в 49-ю.
– В то время Михаил Докучаев написал приказ о награждении Орденом Славы меня и моих товарищей. Куда эти документы делись неизвестно по сегодняшний день. Возможно, они были уничтожены, возможно и нет, – посетовал ветеран.
Далее его направили к границе Польши.
– Мы проходили многие районные города. А в крепости Осовец наши войска столкнулись с отравляющими веществами. Вошли в здание, думали там немцы, а понюхали и поняли, дело худо. Нам дали противогазы и указание закрыть все, а также написать «Отравляющие вещества!», так как неизвестно было, какие именно. После этого, наша дивизия ушла в сторону Данцига, что на Балтийском море. Задание – перекрыть железную дорогу, ведущую на этот польский город, – пояснил ветеран.
Роту Николая Ефимовича посадили на танки, однако далеко им уехать не удалось. Вскоре тяжелая техника начала вязнуть в болотистой местности. В результате солдатам одним пришлось перекрыть железную дорогу вместе с товарным составом. Когда подошло подкрепление, командир полка Коновалов дал команду о наступлении. Во время операции пропала рота-батальон. Николай Ковалев вместе с товарищами был направлен на поиски пропавших.
– Мы стали спускаться. Видим, низкое место, и все покрыто мелким льдом. Командир роты еще удивился, что на карте озера нет, а тут есть. А я ему: «Слушай, это талые воды заледенели». Пошли дальше – там забор. Я подошел ближе и увидел бронемашины. Мы встали в позицию. А в той местности, чтобы вода не подходила к домам, организован кювет, как вдоль шоссейных дорог. Командир дал ракетный сигнал, чем вызвал огонь на себя. Мы стали бросать гранаты и зажигательные смеси. А немцы стреляли только из автоматов. Ушли в опушку леса. Дальше проходим – они на нас. Мы опять. Отбили! – рассказал ветеран.
Освобождение пленных
За отступившими врагами наши солдаты не пошли. Их путь пролег немного левее, к мосту на железной дороге. Оказалось, что немецкие солдаты взорвали его, чтобы Советская Армия не могла провести свою технику.
– Пешком пройти можно было, а технике – нельзя. В Данциге нам дали задание выселить население, но быть осторожными, потому что могли встретиться противники, замаскированные в гражданских. А еще, когда мы подошли к Балтийскому морю, увидели два только что отошедших от берега немецких корабля. Поэтому, когда мы вывели людей, боя не произошло. Немцы, конечно, оставили небольшой десант, но он был уничтожен, – отметил Николай Ефимович.
Когда он с товарищем стали обходить территорию, за забором увидели людей. Оказалось, что это были советские военнопленные. С помощью гранты солдаты сорвали замок и помогли освободиться невольникам. Николай Ефимович со слезами вспоминает, в каком изнеможденном состоянии находились эти люди: у каждого ребра были видны! Среди пленных они встретили и двух знакомых медсестер, которые попали в руки врага под Чаусами.
Потом военнослужащие получили новый приказ – занятую территорию передали в Третий Белорусский фронт, который пошел в Кенигсберг, а сами повернули на реку Одер.
Форсирование Одера
В это время, в феврале 1945-го, погибает генерал армии, командующий Третьим Белорусским фронтом Иван Черняховский. В машину, где он находился, попал снаряд. Как вспоминает ветеран, Ивана Даниловича похоронили в освобожденном им Вильнюсе (позже прах дважды Героя Советского Союза Черняховского был перезахоронен в Москве на Новодевичьем кладбище).
– Нас направили на Одер. Сначала пошла техника. Расстояние до реки – 280 километров. Мы шли пешком. Каждые два дня преодолевали по 60 с лишним километров. И мы так уставали! А спали как? Подразделения разводили костры, потом убирали угли, накрывались лапником и ложились ногами к этому теплу. И только под конец пути нас погрузили в машины. К вечеру приехали к реке. Никакого сна, сразу дали команду идти в бой, – рассказал Николай Ефимович.
Остановились вдоль берега. Как пояснил ветеран, на Одере была дамба со шлюзом. Летом, когда с Прибалтики шла волна, его закрывали, чтобы поля и город не накрывало водой.
– А здесь с одной стороны вода, шлюз закрыт, с другой – талые снега. Слева три километра вода, справа – пять, и Балтийское море. Вот мы должны были на эту дамбу прийти. Когда основную часть переплыли, на берегу такой огонь был открыт! Немцы светили прожекторами, навесными светильниками, да еще и снаряды рвали над головой. Здесь много наших погибло! Лодку пробило: раненые и погибшие шли на дно. Остальные по пояс в воде переправлялись через заросли в болотистой местности. Первый день мы пролежали на этой дамбе. А рядом оказывается был 70-й полк. Из-за прямого попадания снаряда там погибли командир и радист. Полк вывели, так как командного состава нет. А мы продолжали бороться. Покушать удалось только на вторые сутки к вечеру. А что у нас было? Сухарь, да банка консервов, – вспомнил тот нелегкий бой наш защитник.
Помнит он, и как на дамбе прятались в зарослях от врага. Чтобы их не заметили, маскировались, лежа на воде. Прислушивались, не плывет ли моторная лодка с немцами. Они, в свою очередь, разыскивали наших. Как поделился Николай Ефимович, особенно отлавливали офицеров: хватали их за волосы и затаскивали в лодку.
– Только на вторые стуки нам удалось перейти на другой берег. Нас посадили на танки, отвезли на небольшое расстояние, а потом опять были небольшие бои с немцами. Чем ближе мы подходили к Берлину, тем меньше было стычек с вражескими солдатами. Дошли до рек Эльба и Эльда. Там произошла встреча с американскими и английскими войсками, – пояснил Николай Ковалев.
По словам ветерана, за сутки до объявления об окончании войны, американцы все время давали салют. Позже стало известно, что подписан акт о безоговорочной капитуляции. После этого часть советских солдат осталась в Германии, а другую перебросили на границу с Японией.
Что же было дальше?
После того, как немецкая сторона сдалась, батальон Докучаева в начале лета 45-го занялся сортировкой военнопленных. Потом стали отправлять всех домой. Как вспоминает Николай Ефимович, ехали шесть эшелонов: два танковых, два артиллерийских и два с военнопленными.
– Я собирался в Саратовское танковое училище. А так хотелось посмотреть на Москву! Вместе с другими товарищами мы спрыгнули с вагонов и пошли посмотреть на Красную площадь. Там нас и поймали. Так я и остался в Москве. Сначала работал в комендатуре Следственного комитета, а затем в милиции до пенсии, – поделился ветеран.
В свободное время он сотрудничал со школами: вместе с детьми и подростками ходил в театры, устраивал походы и поездки в пионерские лагеря. Кроме того, с армейскими товарищами помогал подопечным домов престарелых и ребятам в детских домах.
Воспоминания о войне
Помимо страшных боевых действий, перед глазами у Николая Ефимовича стоят и другие воспоминания о военных годах. Например, как пили только в воронках, где после взрыва снарядов собиралась влага. Дело в том, что в колодцах вода могла быть отравленной. Помнит он и, что ложки солдаты носили за голенищем сапога.
Страшно донимали в то время военных вши. А боролись с ними так: ставили военнослужащих в ряд, они задирали рубашки, и их обсыпали дустом. Остались у ветерана и приятные воспоминания о тех годах. Например, что к Новому году привозили подарки: кому махорочки, кому носки или платочек, а кто-то письмо получал.
– Больше всего писем было из Новосибирска. Мы просили, чтобы нам больше весточек присылали. Это передали по радиостанции. И как пошли на мое имя заветные строчки. И все их читали и радовались! – улыбается ветеран.
А крест не горит…
До мурашек пробирает еще одна история из воспоминаний Николая Ефимовича. В Белоруссии во время боя солдаты зашли в одну из деревень. Все вокруг было захвачено огнем, а впереди виднелся только купол церкви.
– Мы обходили горящие дома. Только за угол зашли, видим — крест. Я сначала подумал, что нашего солдата распяли. А когда ближе подошли, поняли, что это полотнище, на котором изображен Иисус Христос. В то время женщины вышивали такие рушники, чтобы война закончилась. Их вывешивали на деревянные конструкции в виде буквы «Т». Представьте себе картину, которую увидели мы: вся деревня полыхала, а крест и полотнища ручной работы – нет. При этом из-за пожара, казалось, будто с Иисуса лилась кровь, – поделился Николай Ковалев.
В годы Великой Отечественной в Белоруссии сожгли множество деревень вместе с людьми. В послевоенные годы Николай Ефимович с товарищами и школьниками несколько лет подряд ездили в Хатынь, где находится братская могила. Такие патриотические вылазки совершались с целью почтения памяти погибших, а также для того, чтобы показать молодежи, какой ценой досталось нам мирное небо над головой.
Во время таких поездок Николай Ефимович вместе с делегацией находили кто, где попадал в окружение, блиндаж и многое другое.
После войны наш герой поддерживал особую связь со своим товарищем Петром Ванюковым из Архангельска, которого принимал как за своего отца. Он был участником Финской войны, и его лично награждал Михаил Калинин. Вместе с Петром Ванюковым Николай Ефимович прошел все тяготы Великой Отечественной, а после они дружили семьями.
«Аты-баты, шли солдаты…»
В жизни нашего Героя сложилась еще одна традиция, схожая с той, что описана в повести Бориса Васильева. Начиная с 1975 года, однополчане, ветераны 49-й армии стали собираться на 9 Мая около Большого театра. Позже место встречи перенесли в Парк Горького.
Сегодня многих из них уже нет в живых, однако традиция передалась следующим поколениям: День Победы съезжаются отметить их дети, внуки и правнуки. Потому что подвиг Героев не забыт!
СПРАВКА
Николай Ковалев был тяжело контужен и получил легкое ранение в руку во время боев в Белоруссии. Награжден Орденами Славы II и III степеней, Великой Отечественной войны, Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне», «За освобождение Беларуси» и двумя «За боевые заслуги». На 90-летие ветерану вручили Серебряную звезду «Общественное признание». Награду Николай Ефимович получил из рук народного артиста РСФСР Александра Ширвинда.
Фото: из архива семьи Ковалевых
Метки: Великая Отечественная война, ветеран, день защитника отечества, Николай Ковалев
